Перламутровая птица Атлантиды. До потопа оставалось всего 750 лет… - Роман Борин

Такое предложени сын варвара не принять не мог (это же потом всю жизнь корить себя за трусость, из-за которой погибли дети, которых он даже не попытался спасти).

Лукреций первым добежал до покидавших бухту семей поморников. Подхватив двоих мальчишек сразу, юноша рванулся вверх по склону, к дороге на Харид.

Диом намеревался было остановить Лукреция – не отдать ли малышей окиянам, которые, как уже было видно отчётливо, быстрее ветра приближались к бухте – но понял, что друг его не расслышит. Переключившись на других детей, сын варвара ловко снял двух девчушек с плеч задыхавшегося от бега старца и, крикнув ему в уши «не бойся, тата, я свой!», побежал с детьми навстречу всадникам. Доставить малышей в Харид он почему-то не захотел. Наверное, решил, что высоко в горах они окажутся в большей безопасности, чем если отнести их за городские стены.

Диом догнал убегающих в горы детей, подростков, стариков и женщин. Его так и подмывало посмотреть, что творится сзади, но времени на это не оставалось. И вдруг сквозь стоны раненых, крики дерущихся и вопли бегущих прорвался жуткий шум. Вызывая оцепенение членов, хлопали о воздух крылья летающих артаков. Бежавшие позади Диома женщины и дети завопили ещё громче. На сына варвара упала тень, затем вокруг него с глухим и жутким стуком воткнулись в землю дьявольские иглы – точно колышки, которыми крыланы огораживали жертву перед тем, как нанести решающий удар.

Ему по-настоящему сделалось страшно. Донесшееся сверху кошмарное хриплое «Хах-ха! Хах-ха!» напоминало воронье карканье. Парень почувствовал, как ледяными спазмами скрутило живот.

Девчушки исступлённо завизжали. Стремясь их уберечь во что бы то ни стало, Диомидий рефлекторно швырнул малышек наземь и, повалившись грудью, накрыл собой. «Вот и всё!» – зажмурив глаза, юноша обречённо ждал последнего удара.

Лукреций к тому моменту уже поднялся до дороги и, нырнув с мальчишками в траву, рефлекторно оглянулся.

В бухте, среди хижин рыбаков, в солнечных лучах сверкали острые мечи, трезубцы, топоры и копья. Поморники сражались у порогов своих домишек, надеясь подороже разменяться с артаками. Убитые валялись всюду. С непреодолимой горечью в душе Лукреций заметил, что загорелые тела поморников, теперь уже окровавленные и неподвижно валявшиеся на сыром песке, количеством значительно превосходили затянутые в длинные одежды трупы артаков. «Этого и следовало ожидать», – с тоской подумал харидянин.

Взгляд его невольно скользнул по бухте. И парню сделалось дурно.

Гигантские вороны со злобным хохотом кружили над беспомощными стариками, женщинами и детьми поморников, а друг его лежал ничком, неестественно сгорбившись, и вокруг него вонзались в землю страшные колышки.

Спасённые Лукрецием мальчишки, до этого молчавшие, отчаянно заплакали.

– Великий Каледос! – воскликнул юноша, лихорадочно решая, что же делать: бежать на помощь другу (а нужна ли она ему теперь?) или что есть духу удирать с детишками в Харид (хотя бы они уцелеют)?

Каледос всё-таки услышал его отчаяние – спешившие на помощь рыбакам окияны наконец-то достигли места, с которого можно было начинать атаку. Туча метких стрел обрушилась на демонических крыланов.

Степнякам, по сути, было всё равно, с кем сражаться – с искусными в убийстве людьми или с демонами в человеческом обличье. Их боевые кличи говорили об одном: явись сюда хотя бы и чудовище из недр глубинных, из пасти изрыгающее пламя, они от боя всё равно не уклонятся.

Меткость варваров превзошла ожидания. Каркающий хохот сменился душераздирающими воплями – сразу четыре или пять крыланов грохнулись о землю. Оставшиеся попытались было, взлетев повыше, осыпать всадников иглами, но не успели.

Поток стремительных и метких стрел не прекращался. Наконечники их были бронзовыми, и большинство сломались о броню летающих артаков. Однако некоторые стрелы каким-то образом попали в незащищённые места – смертельно раненные в шею, глаза, а то и в переносицу, крыланы падали с немалой высоты и убивались до смерти. Всего лишь трое вырвались из-под обстрела и с громким хлопаньем помчались к авангарду.

Лукреций вознамерился было бежать на помощь Диомидию, как вдруг увидел, что, друг с двумя девчушками в охапке спокойно поднимается с земли и что-то радостно кричит соплеменникам. Промчавшись мимо, всадники на несколько секунд закрыли Диомидия от глаз Лукреция и с разгону врезались в толпу артаков, совсем не ждавших такого поворота событий. Битва разгорелась с новой силой.

Лукрецию хотелось посмотреть сражение, но малыши безудержно рыдали, и он решил, что пока артаки заняты окиянами, самое время доставить мальчишек в Харид. Подхватывая карапузов на руки, он оглянулся на берег бухты.

Кораблям артаков там было тесно, а плоскодонки с сидящими в них воинами кишмя кишели у прибрежной полосы. Их было так много, что лишь от вида разместившихся в них полчищ перехватывало спазмами горло. Любой мужчина сразу бы понял: никакая удаль и отвага, никакая меткость стрельбы из лука, никакое искусство фехтования не помогут одолеть всех этих демонов, пришедших в человеческом обличье из морских глубин. … Не дожидаясь перелома в ходе боя, Лукреций с малышами на руках помчался в сторону Харида, под защиту его высоких и величественных белых стен…

Трагедия Ланнорасса

Годы вспять

…Он именовался Ланнорасс, что значило на языке Цивилизации «У светлой воды стоящий». Город окружал рукотворное озеро, южным краем подступая к морю. Его жители купались и в тёплой солёной воде, и в холодном пресном водохранилище, питаемом подземной рекой. Вода в нём была настолько чистой, что, уронив туда какой-нибудь предмет, можно было видеть, как он опускается на дно, как бы пересекая целые стада озёрной рыбы.

Ланнорасс имел стены лишь со стороны суши. Вход в бухту ничем не загораживался. Почему-то считалось, что только из-за горной гряды, отделявшей материк от Побережья, можно ожидать агрессоров. А если, мол, кто-то и захочет высадить морской десант, то для отражения атаки малых судов (для крупных бухта Ланнорасса была слишком мелкой) вполне достаточно длинных стрел и острых валунов могучих катапульт. Никто из стратегов Ланнорасса никогда даже в дурном сне не предположил бы, что когда-нибудь в бухту их города войдет столь великое множество огромных кораблей…

Задолго до вторжения в Цивилизацию артаков (на Побережье Теплого моря, где она тысячелетиями процветала, их потом прозвали демонами морских глубин, обернувшимися человеческой плотью) посланцы Харида не единожды предупреждали ланнорасцев о возможности захвата города именно через бухту. Тогда харидяне еще не знали об искусно убивающих (слово «артаки» с древнейшего языка Цивилизации переводилось именно так). Но предусмотрительность и прозорливость, свойственные жителям этого славного города-государства, всегда настраивали их стратегов оценить, насколько надёжно посёлок либо город Побережья, в который они явились как гости, укреплён на случай внезапной агрессии. Ситуации при этом рассматривались порой совершенно (с бытовавшей тогда в Цивилизации точки зрения) нереальные.

К будущему несчастью, замечания харидян по поводу слабого места в обороне Ланнорасса остались без внимания: размеренная жизнь в достатке и спокойствии, продолжавшаяся в течение многих десятилетий без участия в каких-либо военных конфликтах, разучила ланнорассцев думать наперёд. Как, впрочем, и стратегов других городов Цивилизации. Никто из них также не придал сколь-нибудь серьёзного значения наставлениям харидян. А Совет обороны Ланнорасса однажды и вовсе решил, что гарнизон их торгового, то есть мирного в сущности, города избыточен – половину воинов распустили по домам. К тому же в течение многих лет после того «знаменательного события» (как же – столько денег сэкономили на содержании стражей!) военные учения в Ланнорассе почти не проводились. Как будто о том, что иногда даже на самых спокойных землях вспыхивают войны, эти умники напрочь забыли. И, понятное дело, боеспособность гарнизона, в коем оставалась всего-то одна тысяча кое-как обученных юнцов, в итоге упала почти до нуля…

…Никто из них не мог предположить о существовании подобных кораблей в реальности. Словно призраки морских просторов, зловещими силуэтами возникли они у бухты Ланнорасса в тумане раннего утра. Ветер дул со стороны моря – оскаленные морды минотавров, сидящие на парусах, увеличивались на глазах у осовелых стражников, вытягиваясь в сторону города.

Стража спохватилась слишком поздно. Береговая охрана в то кошмарное утро дремала почти вся – лишь отдельные воины изредка поглядывали на прибрежную полосу моря. Добрых четверть часа хлопали под ветром паруса артакских кораблей, прежде чем, заслышав странный шум над бухтой, охранники решили выяснить его причину. И остолбенели, увидев плотным строем наступавшую армаду.